А.П. Сорокин

научный сотрудник, СФ РИК

«МЕСТА ПАМЯТИ»: ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ, ИЗУЧЕНИЯ И ПОПУЛЯРИЗАЦИИ ИСТОРИЧЕСКИХ НЕКРОПОЛЕЙ (НА ПРИМЕРЕ ОМСКА И ТОБОЛЬСКА)

Некрополистика как жанр историко-краеведческого исследования имеет давнюю историю. Предыстория современной краеведческой некрополистики тесно связана с церковной археологией, культом святых мощей, строительством и реконструкцией христианских храмов. Если говорить о Западной Сибири и Омске, то начало изучения и описания могил исторических личностей следует отнести как минимум к XIX в., началу научного изучения края. Так в Омске первым следует считать, видимо, краеведа П.Н. Золотова (1823–1879), описавшего в 1870-х гг. утерянную ныне могилу строителя Второй Омской крепости генерала И.И. Шпрингера¹. Много усилий приложил и историк церкви протоиерей А.И. Сулоцкий (1812–1884)², могила которого возле Всехсвятской церкви Казачьего кладбища в Омске также ныне утрачена. Особенно важным стало подвижническое описание старых некрополей в 30–50-е годы XX в. в связи с массовым разрушением церквей и исторических мест в это период советской истории. Речь шла уже не об изучении, но о спасении для будущих поколений хотя бы первичной информации: памятных мест и списка погребённых. Особо велика здесь заслуга краеведов этого времени и в Омске – особенно А.Ф. Палашенкова (1886–1971), могила которого на Старо-Восточном кладбище бережно сохраняется уже третьим поколением сотрудников Омского государственного историко-краеведческого музея³. Всплеск интереса к своим корням, рост числа историко-генеалогических исследований в последнее десятилетие XX столетия также обусловил усиление общественного интереса к этой теме и появления целой плеяды омских краеведов-некрополистов. В их числе следует особенно отметить Ф.К. Надя (1929–1995),возглавлявшего в 1988–1995 годах работу общественного совета «Память» при Омском отделении Советского и Российского фонда культуры⁴; И.Е. Бродского и их совместную с Л.И Огородниковой и коллективом авторов продолжающуюся фундаментальную краеведческую работу «Омский некрополь. Исчезнувшие кладбища»⁵. Из других современных исследователей омских некрополей следует назвать П.П. и Т.К. Вибе, Н.М. Пугачёву (1962–2001)⁶, В.И. Селюка, Н.И. Лебедеву, Г.И. Сороколетову, О.А. Милищенко, А.М. Лосунова⁷ и др.

Междисциплинарное изучение кладбищ актуально и в связи с необходимостью поиска форм и методов сохранения, изучения и пропаганды культурного наследия народов РФ в рамках ныне существующего правового поля. Помимо информации о культурном наследии, кладбища как исторический источник дают информацию и этнографам, археологам, культурологам, специалистам в области истории и теории религии эпиграфики, генеалогии, искусствоведения («городская скульптура»). Но всё же самым важным в общественном восприятии кладбища, места упокоения мёртвых, казалось бы, по определению места скорбного и не вовлечённого в общий оборот гражданской жизни является представление об исторической памяти минувших поколений, о «местах памяти», одним из которых и являются исторические некрополи и мемориальные захоронения.

Христианская традиция (а у нас речь пойдёт прежде всего о православных и лютеранских или в прежней терминологии «иноверческих» кладбищах, хотя точнее было бы – «инославных») учит нас, что поминовение усопших, совершаемое на 9-й, 40-й дни, в годовщину смерти и особые поминальные дни литургического года, осуществляется прежде всего в храме общими (панихида) или частными поминальными службами. В тоже время устойчивая традиция посещения «отеческих гробов» в дни памяти, а также в общие дни поминовения – Радоницу («Родительский день») или (в западной традиции) в День всех святых (1 ноября), установка и уход за намогильными сооружениями, возложение цветов и венков прочно укоренена в нашей культуре. Тем более что наличие церкви (или часовни) при кладбище характерно и для исторических и для вновь обустраиваемых современных кладбищ, даже формально не отнесённых к той или иной конфессии. Историческое мемориальное кладбище (даже не имеющее такового статуса юридически) становится в общественном сознании не только индивидуальным, родственно-семейным, но и общественно значимым «местом памяти».

Многие достойные люди нашего прошлого: учёные, деятели культуры, поэты, писатели, артисты, политические и исторические деятели не имеют другого мемориального места, кроме места последнего упокоения, а зачастую, в связи с уничтожением исторических кладбищ фактически лишены и его. Так, например лидеры Белого движения, перезахороненные в Донском монастыре по инициативе Российского фонда культуры (В.О. Капель, А.И. Деникин ) имеют только скромный надгробный памятник-мемориал, а Л.Г. Корнилов и А.В. Колчак лишены даже и могилы, как и многие жертвы Гражданской войны с обеих сторон.

Тем самым становится всё более важным давняя инициатива краеведов о необходимости включения мемориальных мест в экскурсионные маршруты, посещение могил наших выдающихся соотечественников с целью отдать должное их вкладу в нашу историю и культуру. Каково же состояние этого дела в настоящее время?

Наиболее изученным и включённым в общественный контекст из сохранившихся омских кладбищ является мемориальное Старо-Северное кладбище (открытое в 1942 году), единственное в Омске имеющее статус военного и мемориального кладбища. На нём помимо ветеранов Великой отечественной войны и воинов, умерших в госпиталях («воинская площадка»), существуют и захоронения почётных жителей Омска, политических и культурных деятелей XX в. На кладбище проводятся воинские церемониалы, возложения венков, правда, оно слабо вовлечено в экскурсионный оборот из-за удалённости от центра. Изучение мартиролога (имеется база данных в Муниципальном унитарном предприятии города Омска «Комбинат специальных услуг») и составление путеводителя по кладбищу, начатое Н.М. Пугачёвой и Т.К. Вибе⁸, продолжается И.Е. Бродским и С.С. Наумовым.

Интерес представляет так называемое «ведомственное» кладбище Омского сельскохозяйственного института (далее – ОмСХИ) – Омского государственного аграрного университета, возникшее одновременно со строительством сельхозинститута. Старое «институтское» кладбище. Первые захоронения на нём относятся к 1914–1917 гг., то есть ко времени, когда в 700 м от этого места в сторону р. Иртыш были возведены учебный, жилые, служебные и хозяйственные здания и постройки для открытого 1 июля 1912 г. Омского среднего сельскохозяйственного училища. Кладбище поначалу считалось «иноверческим», так как там были погребения и умерших во время строительных работ военнопленных из числа служащих австро-венгерской армии. Недалеко от этого кладбища прежде располагалось, примыкая к современной выставке «АГРО-Омск», более старое кладбище станицы Захламинской и деревни Захламино. Единственное, что связывает ОмСХИ с кладбищем – это то, что здесь похоронены некоторые профессора, сотрудники ОмСХИ, члены их семей (с 1929 г.) и рабочие эвакуированного в годы войны из Ленинграда оборонного завода №357 (1941–1945 гг.). Последнее захоронение произведено нелегально в 1991 г. Кроме того, здесь есть следы массовых захоронений 1918–1919 гг. и 1930-х гг. По архивным данным и сообщению краеведов кладбище официально было закрыто для погребений в 1952 г. Кладбище, располагаясь с 1920 г. на территории института, а ныне – университета не имеет официального, закрепленного в топонимике Омска наименования и, по формальным причинам до сих пор лишено мемориального статуса. Восстановление – обновление и ремонт памятников, надгробий и оградок – проводилось по инициативе краеведов и местных ветеранов в 1987–1992 гг. (краевед Ф.К. Надь, ветеран А.С. Вахрамеев, ректор ОмСХИ Г.П. Сапрыгин). Кроме этого, к 60-летию Победы (6 мая 2005 г.) был открыт небольшой мемориал (авторы композиции и основных работ – скульптор С.А. Голованцев и Г.П. Сапрыгин), представляющий собой аллею крытую бетонной плиткой, по краям которой идут небольшие стелы с именами погребённых. Завершается аллея вознесённой на высоком пьедестале фигурой ангела с иконой в руках⁹.

Из других сохранившихся омских кладбищ наибольший интерес представляет Старо-Восточное. Тем не менее именно оно изучено наименее, в том числе из-за его действующего характера. На нём продолжаются семейные и мемориальные захоронения. Так, на его главной аллее и вблизи от неё похоронены краеведы А.Ф. Палашенков и П.Л. Драверт (1879–1945), хирург Б.С. Вейсброд (1874–1942)¹⁰, искусствовед А.М. Гольденблюм (1898–1972), директор ОНПЗ И.Д. Лицкевич (1946–1995), писатель Т.М. Белозёров (1929–1986), рок-музыкант И.Ф. (Егор) Летов (1964–2008), (слева от аллеи, от памятника Лицкевичу), профессора В.М. Самосудов (1926–2000) и Д.Н. Фиалков (1909–1995), архитектор М.М. Хахаев (1940–2005) и др. Учителем средней школы №41 Н.С. Левшиной и выпускником теологического факультета ОмГУ И.Б. Балабонкиным разработана и проводится экскурсия по захоронениям омских священников и архиереев на этом кладбище. Надгробные сооружения кладбища весьма разнообразны и представляют все эпохи от сварных крестов и жестяных пирамидок и обелисков до мраморных плит и достаточно художественных скульптур из различного материала. Часть памятников 1950–60-х гг. возможно изготовлена из уничтоженных надгробий старых омских кладбищ (Казачьего) или по их образцу, потому что на фоне погребальных традиций этого периода выглядит очень архаично.

Несмотря на бедность Омска историческими мемориальными кладбищами их состояние и пути и формы мемориализации требуют дальнейшего сравнительного изучения. В этом отношении интересен опыт музеефикации действующего Завального кладбища в городе Тобольске, в преддверии 425-летия города, которое автору удалось посетить летом нынешнего года. Вокруг сохранившейся и действующей кладбищенской церкви «Семи отроков эфесских» расположены могилы декабристов мемориализованные ещё в XIX в. и переосмысленные в историко-революционном духе в советское время. Это могилы В.К. Кюхельбекера (1797–1846), А.П. Барятинского (1798–1844), А.М. Муравьёва (1802–1853), С.Г. Краснокутского (1787–1840), Ф.М. Башмакова (1774–1859), ссыльного украинского поэта П.С. Грабовского (1864–1902). Площадка вокруг надгробий замощена, выделена из общей массы захоронений, в том числе современных. Могила же сказочника П.П. Ершова (1815–1869), одного из тобольских брендов, находящаяся со стороны алтаря церкви совместно с родственниками, хотя и легко находится, но лишена подобного пафосного выделения. Гораздо сложнее найти могилу художника М.С. Знаменского (1833–1892), сына омского протоиерея о. Стефана (она снабжена новым, весьма строгим надгробием) и историка П.А. Словцова (1767–1843). Могила исследователя Сибири А.А. Дунина-Горкавича (1854–1927) к 1990 г. пришла в полное запустение, но усилиями Фонда «Возрождения Тобольска» и администрации города в 2003 г. скульптором Михаилом Переяславцем был создан ростовой памятник учёному, установленный на его могиле. Хуже пока обстоят дела с увековечиванием памяти «рядовых» тоболяков – купцов, мещан и др. Их памятники медленно разрушаются, в том числе из-за продолжения захоронений, могилы утрачиваются. Для сохранения надгробий возле церкви сооружён замощёный подиум, в который вделаны фрагменты памятников, чугунные доски и др. Однако даже семейное захоронение купцов Корнильевых и огромное мраморное надгробие их главы находится пока в запустении и покрыто современными граффити.

В тоже время происходит переосмысление прилегающего к кладбищу пространства в центре города. В канун празднований в честь Дня города в июле 2008 г. в сквере близ исторического Завального кладбища в г. Тобольске, на ул. С. Ремезова, у рощи Журавского был установлен Памятник жёнам декабристов, находившимся в сибирской ссылке вместе с мужьями, символизирующий «мужество женщин и их гражданский подвиг». Таким образом, сравнивая включённость исторических некрополей в общественное пространство следует отметить необходимость использования опыта Тобольска

Примечания

¹ Золотов П.А. Генерал-поручик Шпрингер // Акмолинские областные ведомости. – 1877 – 28.02; 15.03; 30.03; 15.05.

² В Государственном учреждении Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» хранится личный фонд А.И. Сулоцкого – №144, 111 ед. хр., большая часть дел оцифрована и доступна исследователям. Его перу принадлежит около 100 работ, опубликованных как в местных и центральных изданиях.

³ Палашенков А.Ф. Материалы к археологической карте Омска // Известия Омского отдела Географического общества Союза СССР. – Омск: Кн. изд-во, 1960. – С. 19–22; ИсАОО. – Ф.2200. – Оп.1. – Д. 17; 130 и др.

⁴ См., например, Надь Ф.К. Мысли на кладбище // Ом. правда. – 1990. – 7 июня; Любовь к отеческим гробам // Омские епархиальные ведомости. – 1990. – № 4; Поляна скорби // Ом. вестник. – 1991. – №5; и др.

⁵ Омский некрополь. Исчезнувшие кладбища / Сост. И.Е. Бродский, Л.И. Огородникова. – Омск: ГАОО, ОАО «Омский дом печати», 2005.

⁶ Пугачева Н.М.: Омские кладбища // Вибе П.П., Михеев А.П., Пугачева Н.М. Омский историко-краеведческий словарь. – М.: Отечество, 1994. – С. 109–111.

⁷ Лебедева Н.И. Читая книгу истории: Кадышевское кладбище // «Проблемы сохранения и изучения историко-культурного наследия в памятниках Омского Прииртышья» / Сб. науч. трудов под ред. П.П. Вибе – Омск, 2005 – С. 89–93; Сороколетова Г.И. Кадышевское кладбище на картах г. Омска // Там же. – С.94–96; Лосунов А.М. История и современность Казачьего кладбища // Историко-культурное наследие Омского Прииртышья. Сборник научных трудов / под ред. Б.А. Коникова и др. – Вып. 4 (2). – Омск: ООО Издательский дом «Наука», 2010. – С. 157–169.

⁸ Вибе Т.К., Пугачёва Н.М. Старо-Северное кладбище города Омска // Памятники истории и культуры Омской области / под ред. П.П. Вибе. – Омск, 1995. – С.145–165.

⁹ Бродский И.Е. Старые омские некрополи: история и современность // Историко-культурное наследие Омского Прииртышья. Сборник научных трудов / под ред. Б.А. Коникова и др. – Вып. 4(2). – Омск: ООО Издательский дом «Наука», 2010. – С. 170–188.

¹⁰ Перезахоронены с уничтоженного Казачьего кладбища.