И.В. Чернова

ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА УКРАИНСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ д. НОВОРОЖДЕСТВЕНКА КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX В. ПО АРХИВНЫМ МАТЕРИАЛАМ*

История аграрных переселений в Сибирь уже давно стала классической темой для отечественных и зарубежных исследователей. Среди ее наиболее популярных сюжетов – характеристики переселенческого процесса, выявление особенностей хозяйственной и социальной адаптации переселенцев, государственная политика в данном направлении и т. д. В рамках указанной темы хотелось бы остановиться на локальной составляющей – истории появления деревни Новорождественка и иллюстрации жизни и быта ее населения. Основными источниками применительно ко времени создания населенного пункта для нас стали материалы Переселенческого управления, хранящиеся в фонде 391 Российского государственного исторического архива (РГИА).

В настоящее время д. Новорождественка относится к Костинскому сельскому совету Муромцевского района Омской области, тогда как в имеющихся архивных материалах с. Новорождественское включено в состав Такмыкской волости Тарского уезда Тобольской губернии, а затем в Большереченский район Тарского округа Сибирского края.

В «Списке населенных мест Сибирского края» указано, что с. Ново-Рождественское основано в 1891 г. на реке Курум, численно преобладающим населением здесь являются русские. По переписи 1926 г. в селе было 1011 жителей, объединенных в 178 хозяйств [6, с. 74]. В 1900 г., по сведениям К.Ф. Скальского, население поселка составляло «мужеского пола 811, женского – 689 душ» [5, с. 321–322], тогда как в 1902 г. «поселок Новорождественский заключал в себе 409 наличных платежных душ мужеского пола, получающих полевой надел и отбывающих все платежи и частные натуральные повинности» [2, л. 112].

Документы Переселенческого управления позволяют установить места выхода, этнический и частично пофамильный состав жителей изучаемого населенного пункта. Его основу, как следует из прошения, поданного крестьянином Герасимом Гавриловым Морозовым, составили русские из Тамбовской губернии и украинские переселенцы из Киевской губернии [2, л. 112–112 об.].

Ходатайства крестьян Киевской губернии о переселении и связанные с ними документы, в свою очередь, свидетельствуют о том, что украинское население оказалось в с. Новорождественском в 1892 г. В числе первых поселенцев указаны «крестьяне с. Сущан Германовской волости Киевской губернии – Григорий Трофимчук, Тодос Хвиленко, Степан Кравченко, Савва Исун, Степан Попернацкий и Яков Бова» [1, л. 138–138 об.], а также «Васильковского уезда Васильевской волости: села Деремезной Клим Малежик, Сидор Вдовенко, Антон Зингер, Филипп Вдовенко, Степан Глевахский, Петр Москаленко, Николай Матвеев, Логвин Гайшук, Овсей Малежик и Тарас Мартиненко; той же волости села Перегоновки Василий Крут, Иван Петриченко и Сильвестр Прокопец; Киевского уезда Германовской волости деревни Семеновки: Филипп Слабченко, вдова Параскева Присяжная с семейством, Дмитрий Мельниченко, Федор Мельниченко; Ставянской волости Киевского уезда село Ставы: Яков Семенище, Николай Козенко, Тарас Варлаам, Амвросий Ступак, Федо Ступак, Митрофан Ступак, Мирон Ступак, Иван Рубан, Харитон Рубан и Емельян Швидкой; Трипольской волости Киевского уезда местечка Триполье Михаил Островский; той же волости и уезда село Красное: Захарий Духленко и Митрофан Паменко; деревни Щербаневки – Иван Колесан и Михаил Мерличенко; деревни Козиевки – Алексей Подопригора и Еверим Голубенко; Обуховской волости Киевского уезда местечка Обухов – Алексей Цыган; Черняховской волости Киевского уезда: села Веремья Дмитрий Зварич» [1, л. 168–169 об.]. Кроме них – «запасной унтер-офицер, из крестьян д. Деремезной Васильевской волости Васильковского уезда Яков Малежик с тринадцатилетним сыном; сыновья крестьянина упомянутой д. Сущан Григория Трофименко – Леонтий и Иван Трофименко; той же волости д. Семеновки – Денис Фомин Присяжный; и пришедший в Сибирь со всем семейством и уже там присоединившийся к товариществу крестьянин местечка Триполье Трипольской волости Киевского уезда – Андрей Емельянов Трухлый» [1, л. 170 об.].

Большая часть названных украинских переселенцев может быть отнесена к разряду «самовольных переселенцев». При этом обстоятельства их переселения в Сибирь были настолько сложными, что потребовали вмешательства представителей сибирской администрации.

В 1893 г. тобольский губернатор Н. М. Богданович в письме, адресованном министру внутренних дел, просит содействия по устройству 55 семейств самовольных переселенцев из Киевской губернии, описывая условия, при которых эти переселенцы «пришли в Сибирь». «...В 1892 году первая партия из Киевского и Васильковского уездов, соблазнившись письмами своего земляка из ссыльных Ищенко, давно уже проживающего в Тобольском округе в качестве арендатора не землях татар Кульмаметьевых, совместно с купцом Сыромятниковым, направила в Тобольский округ ходоков, которые и сообщили на родину о возможности купить в этом округе, при посредстве Ищенко, заарендованные последним земли Кульмаметьевых, в количестве 3500 десятин по 2 рубля 25 копеек за десятину. 11 августа прошлого года теми же ходоками был заключен с Ищенко договор,оговаривающий передачу земель киевлянам, как только сам Ищенко купит их у Кульмаметьевых и обусловливающий со стороны покупщиков-переселенцев внесение в течение нескольких месяцев почти половины стоимости земли, т. е. 4500 руб. – последнее условие было точно исполнено переселенцами, внесшими Ищенко с сентября 1892 по февраль 1893 г. 4500 рублей полностью, Ищенко же со своей стороны купчей с Кульмаметьевыми до сих пор не совершил. <...> В прошлом же 1892 г. крестьяне Таращанского уезда Киевской губернии по слухам дошедшим до них в Киев чрез знакомых того же Ищенко также выслали в Тобольский округ ходоков, которые и избрали для переселения своей партии участок земли в 500 с лишком десятин, принадлежащей купцу Сыромятникову. В течение зимы они заключили купчую со внесением залога от 32 семейств в размере 3000 руб., а весной 1893 г. вызвали на купленный участок 30 семейств земляков. Прибывшая партия, осмотрев участок и найдя в нем расчищенной земли лишь на 3–4 семьи. Почти все, за исключением 4 семейств, пожелавших остаться на участке, от него отказались и предложили Сыромятникову перекупить землю, за исключением 70 десятин, оставшихся у 4 семейств, хотя бы и с убытком для партии. В июне месяце сего года и состоялась перепродажа, причем 28 семейств получили из 3000 рублей – 1911 рублей. Оставшиеся 25 семейств и один одинокий, ныне сильно разорившись, также ходатайствуют об устройстве их на свободных участках в пределах Такмыкской волости Тарского округа» [1, л. 165–167]. В литературе первой половины XX в. можно обнаружить аналогичные сценарии, связанные с самовольными переселениями [7].

Связанная с этим вопросом переписка позволяет установить, что пришедшие в Сибирь переселенцы, несмотря на понесенные финансовые убытки, имели некоторое имущество, в том числе жилища, скот и хозяйственный инвентарь: «Все эти лица уже произвели осенью 1893 г. озимый посев на нанятых ими парах от 1 десятины до 2 каждый; Яков Малежик и Андрей Трухлый имеют на участке избы, и у двоих из названных четырех семейств были в то время лошади и другой инвентарь. К сему имею честь присовокупить, что и другие семьи, упомянутые в отзыве г. киевского губернатора и временно водворенные в том же поселке Тарского округа – все произвели озимый сев» [1, л. 172 об.]. Однако хозяйственная адаптация затруднялась некоторыми особенностями системы землепользования и хозяйства в Сибири. Для украинских переселенцев, например, «делом новым и не соответствующим их сельскохозяйственным привычкам», с которым они столкнулись в Сибири, стала нерасчищенная земля, «требующая еще разработки и подъема» [1, л. 166 об.].

В подобных условиях оказывались практически все группы переселенцев из европейской части России, что наиболее ярко иллюстрируют слова А.Н. Куломзина: «В Петербурге весьма распространено предубеждение, что сибиряки плохо обрабатывают свою землю. Совершенно наоборот. Здесь земля так богата, так сильна, что при нашей русской неряшливой пахоте она ничего не даст, кроме сорных трав. Здесь до посева ее вспахивают не менее 2 раз, часто и 3 раза. Вот на этом и попадается наша "Россея", как здесь называют переселенцев. Если они не догадываются подладиться под местные порядки, то и получат вместо хлеба громадную в аршин и выше сорную траву. Но это тоже не правило – в значительном числе случаев они быстро подлаживаются» [3, л. 24].

Несмотря на все описанные обстоятельства, позднее, в 1893 г., ходатайство о переселении в Новорождественское поселение подали уже упомянутые нами 6 семей из с. Сущаны Германовской волости Киевской губернии и уезда. Они, традиционно ссылаясь на многочисленность семейств и малоземелье, просили разрешения переселиться в Тобольскую губернию, «куда с разрешения начальства переселились на жительство некоторые крестьяне Юго-Западного края» [1, л. 138–138 об.].

В 1896 г. поселок посетил А. Н. Куломзин, оставивший описание, свидетельствующее о пестром составе населения, с одной стороны, и о его относительно успешной хозяйственной адаптации – с другой: «Это огромный поселок, состоящий из киевлян, курян, тамбовцев и орловцев. Киевляне очень мило сделали в начале села арку, украшенную полотенцами, поднесли образ. <.> Сами крестьяне запахали большие пространства, хлеба у них чудные, и ожидается громадный урожай» [4, л. 42].

К началу XX в. между украинскими и русскими переселенцами сложились напряженные отношения, проявляющиеся в организации хозяйства и общественного быта. Основным спорным вопросом стала организация и формы землепользования. Следствием конфликта стало инициированное в 1902 г. переселенцами-великороссами обращение в Министерство внутренних дел с просьбой о разделе на два сельских общества, в котором указывалось, что «стоит между собою какая-то вражда и соперничество, как на сельских сходах, так и во всех их общественных делах, требующих какого-либо общественного совета и обсуждения ... например чего служит ясное доказательство то, что поскотина и та огораживается доверителями моими русскими Тамбовским краем так называемым особо, а киевский край хохлы огораживают себе тоже особо» [2, л. 112 об.]. При этом, вероятно, чтобы подчеркнуть конфликтный характер взаимоотношений и четко провести границу между собой и украинским населением, аторы прошения относят малороссийских переселенцев к «сословию хохлов» [2, л. 112]. Со своей стороны, малороссы приводят аргументированный отказ от раздела, так как, по их мнению, «...земельные угодья, как пахотные, так и сенокосные по своему качеству не одинаковы, вследствие чего не представляется возможным выделение каждому обществу надела в одной полосе, а при наделении угодьями в разных местах явятся еще большие неурядицы в пользовании землей. Во-вторых, жители поселка Новорождественского, как великороссы, так и малороссы расселились смешанно, почему при образовании двух обществ «крайние хозяева будут отделены от своих наделов через все протяжение поселка, равняющиеся 3 верстам» [2, л. 219–219 об.]. Подобная ситуация – не редкость для этого периода, однако в основном трения отмечались между группами переселенцев и старожилов.

Таким образом, формирование населения с. Новорождественского отражало особенности крестьянского заселения Сибири и, начавшись с самовольных переселений, в дальнейшем происходило под влиянием государства. На протяжении последнего десятилетия XIX в. процесс взаимодействия разных групп населения привел к конфликтному сценарию, основой которого стал этнорегиональный принцип. Также архивные материалы демонстрируют нам модель успешной хозяйственной адаптации украинских переселенцев к сибирским условиям. Кроме того, архивные материалы дают возможность установить пофамильный состав населения, что в дальнейшем позволит состыковать указанные материалы с данными похозяйственного учета населения.

_______________________

* Работа выполнена при поддержке РГНФ. Проект № 13-31-01008 а1 «Семья и семейный быт украинского населения Западной Сибири в конце XIX–XX в.».

Опубликовано: Чернова И.В. История и культура украинских переселенцев д. Новорождественка конца XIX – начала XX в. по архивным материалам // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы междунар. науч. конф., посвящ. 25-летию центра устной истории и этнографии лаборатории исторического краеведения Алтайского государственного педагогического университета (Барнаул, 28–30 октября 2015 г.). Вып. 9 /под ред. Т. К. Щегловой. – Барнаул : АлтГПУ, 2015. – С. 169–171.

Литература

1. РГИА. Ф. 391. Оп. 2. Д. 2. Л. 286.

2. РГИА. Ф. 391. Оп. 2. Д. 540. Л. 226.

3. РГИА. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 201. Л. 74.

4. РГИА. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 202. Л. 133.

5. Скальский К.Ф. Омская епархия: Опыт географического и историко-статистического описания городов, сел, станиц и поселков, входящих в составОмской епархии. – Омск: Тип. А. К. Демидова, 1900. – 422 с.

6. Список населенных мест Сибирского края. Округа Юго-Западной Сибири. – Новосибирск: Изд. Стат. комитета Сиб. крайисполкома, 1928. – Т. 1. – 831 с.

7. Чарушин А.А. Крестьянские переселения в бытовом их освещении. – Архангельск: Губ. тип., 1911. – 17 с.